В 2001 году Руслан Чагаев отправился искать боксерское счастье на профессиональном ринге. Долгое время он пребывал там в тени, но 14 апреля 2007-го все изменилось – после его сенсационной победы в титульном бою над тогдашним обладателем пояса WBA россиянином Николаем Валуевым, который был почти на 40 кг тяжелее и на две головы выше.
Три года назад Руслан Чагаев вместе со своей семьей обосновался в Гамбурге. Туда кореспондент «Советского спорта» ему и позвонил.
ДОМА МОГЛИ РАЗОРВАТЬ НА КУСКИ
В телефонной трубке слышны громкая музыка и детский смех. «Это Артур, сын, резвится», – комментирует Руслан. «А музыку нельзя чуть приглушить: немного мешает разговаривать?» – «К сожалению, не могу, – в голосе моего собеседника слышатся извиняющиеся нотки, – поскольку мы не дома, а в японском ресторане. Решили сегодня всей семьей ударить по суши… В таких ситуациях обычно выключаю мобильный, но мне сказали, что должен позвонить корреспондент «Советского спорта». С детства с большим уважением отношусь к вашей газете…»
– Руслан, наверное, сейчас самое приятное время в вашей боксерской биографии – заслуженный отдых «в компании» с чемпионским поясом, которым когда-то владели Мохаммед Али и Майк Тайсон. Знаю, что уже свозили его на родину – в Узбекистан. Как там вас приняли?
– Как народного героя. Я в детстве видел кадры советской кинохроники о встречах в Москве космонавтов, но разве мог подумать, что когда-нибудь меня тоже будут так принимать дома? Даже, по-моему, еще круче было. У трапа самолета, на котором мы прилетели в Ташкент (а со мной были еще одиннадцать человек во главе с промоутером нашего клуба «Universum Box-Promotion» Клаус-Питер Коль), постелили красную дорожку. Народу на площади аэропорта – тьма. Меня посадили в правительственный открытый кабриолет и повезли в президентскую резиденцию. Вдоль дороги на протяжении всего пути стояли люди, скандировавшие мое имя. Все это время я, честно говоря, пребывал в каком-то оцепенении, поскольку никак не ожидал такого, тем более что было уже начало одиннадцатого вечера…
В резиденцию на торжественный ужин, устроенный в честь моей победы, приехали премьер-министр страны, мэр Ташкента, министр спорта, много других государственных людей.
На следующий день нас принял президент Узбекистана Ислам Каримов. Вручил мне орден, название которого по-узбекски звучит так: «Буюк хизматлари учун» («За выдающиеся заслуги»). Коля наградили медалью «Жасорат» («Отвага»), моего постоянного менеджера Таймаза Ниязова – медалью «Шухрат» («Слава»).
Потом возлагали цветы к монументу независимости и гуманизма, встречались с ребятами из детских спортивных школ, а вечером на стадионе Национального банка Узбекистана был устроен грандиозный концерт. Я смотрел на переполненные трибуны, на артистов, от души исполнявших свои номера, и не мог поверить, что все это – в мою честь.
– У нас есть информация, что, кроме ордена, вы получили от Каримова в подарок автомобиль. Какой?
– «Daewoo Lacetti», который выпускают на совместном узбекско-корейском предприятии в моем родном Андижане.
– Кстати, дома удалось побывать?
– К сожалению, не так долго, как хотелось бы. Я даже до своей квартиры так и не смог добраться, поскольку меня прямо из аэропорта отправили на охраняемую территорию в загородную резиденцию мэра. Объяснили это тем, что если отвезут домой, то меня там просто разорвут на куски: слишком много было желающих поздравить с победой.
Насчет «разорвут», думаю, преувеличивали, но в остальном все верно. Если в Андижанской области проживает два с половиной миллиона человек, то, по-моему, два миллиона четыреста тысяч вышли меня встречать. Так же, как и в Ташкенте, сплошной живой коридор по дороге из аэропорта. А в городе мы вообще были вынуждены надолго остановиться, поскольку огромная толпа взяла машину в плотное кольцо… Было что-то невообразимое, у меня просто не хватает слов, чтобы все это передать!
Кстати, мне рассказали, что как только в Андижане узнали о том, что я стал чемпионом мира, а случилось это сразу же после того, как судья в ринге поднял мою руку, в городе начались салют, массовые народные гулянья… Мне, конечно, все это очень приятно. Спасибо всем, кто за меня болеет.
– В Андижане много родственников?
– Родителей, к сожалению, уже нет в живых. Сейчас там осталась только родная сестра.
– Наверное, ей на следующий день после вашей победы городские власти увеличили жилплощадь?
– Пока нет. Пообещали земельный участок. Но это неважно…
– Вы сказали, что пробыли дома не так долго, как вам хотелось бы. Почему?
– Позвонили из Германии и сказали, что я должен срочно возвращаться, поскольку у меня назначена встреча с лечащим врачом.
– Что-то серьезное?
– Да нет: появилась небольшая опухоль на локте, что-то вроде кисты, которая после боя с Николаем стала вызывать дискомфорт (через три дня после нашей беседы Руслану была сделана успешная операция. — Прим. ред.).
– И что, вам даже с одноклассниками, друзьями детства не удалось пообщаться?
– Толком нет. Когда они узнали, что я улетаю в Германию, были в шоке: «Руслан, что ты делаешь?» – «Извините, пацаны, – говорю, – так получилось…»
– А до этого давно были в Андижане?
– Полгода назад. Я вообще стараюсь после каждого боя приезжать на родину.
– Очень много противоречивой информации по поводу вашей национальности. Даже чеченцем вас называют.
– Нет, несмотря на то, что родился и вырос в Узбекистане, я – чистокровный татарин.
– На одном из узбекских сайтов мы узнали, что вы за бой с Валуевым получили 27 миллионов долларов и часть из этих денег потратили на то, чтобы погасить задолженности всех андижанцев за газ за последние два-три года. Это правда?
– Где вы это прочитали? Я бы обязательно оплатил все долги земляков, если бы на самом деле получил такую сумму.
С АМЕРИКОЙ НЕ СЛОЖИЛОСЬ
– Руслан, давайте поговорим о боксе. В 2000 году вы крайне неудачно выступили на Олимпийских играх в Сиднее: не добрались даже до полуфинала. Тем не менее не ушли в профессионалы – остались в любителях, чтобы на следующий год выиграть в Белфасте чемпионат мира. Это был заранее продуманный план?
– Что вы! Мало кто знает, какой кризис я пережил после Игр в Австралии. Проиграл там никому не известному боксеру из Грузии – даже вспоминать об этом не хочется. Тогда, можно сказать, на сто процентов был готов уйти из бокса. И ушел бы, поверьте, если бы не Таймаз Ниязов, очень близкий мне человек, нынешний мой менеджер и по сути родной брат. Он тогда меня убедил в том, что я должен доказать всем, и самому себе в первую очередь, что как боксер еще не кончился…
– Как же он оказался прав! После победы на чемпионате мира-2001 вы все-таки стали профессионалом. Расскажите: как это произошло? Почему выбрали Германию, а не Америку или, скажем, Японию?
– На самом деле я сначала попал в Америку. Причем случилось это еще до чемпионата мира в Белфасте. Дело в том, что после Олимпиады в Сиднее наш узбекский боксер, тоже, кстати, из Андижана, Мухаммад Кадыр-Абдуллаев, выигравший золотую медаль в категории 63,5 кг, получил приглашение заключить контракт с одним из профессиональных клубов США. Ниязов посоветовал мне поехать в Америку вместе с Мухаммадом. «Потренируешься, – говорит, – за океаном, заодно прозондируешь почву насчет перехода в профессионалы. Даже если не получится, все равно не проиграешь – там гораздо лучше спарринг-партнеры…»
Ну я и поехал вместе с Абдуллаевым. Он боксировал, как профессионал, а я почти четыре месяца тренировался в этом же клубе. В Белфаст на любительский чемпионат мира прилетел прямо из Америки.
– Почему все же решили участвовать в чемпионате АИБА?
– Чтобы доказать самому себе, что я еще что-то могу. Тем более что все это время оставался боксером-любителем.
– Тогда зачем вы четырьмя годами раньше поехали в Будапешт на любительский чемпионат мира, имея за плечами два профессиональных боя, ведь правила АИБА такое запрещают?
– Если называть вещи своими именами, оба моих американских соперника, хотя и назывались профессионалами, по мастерству были любителями, причем среднего уровня. Мне тогда было 19 лет и я мало о чем задумывался. Сказали «боксируй» – я боксировал. А с Будапештом, конечно, обидно получилось: я там честно выиграл, победив в финале кубинца Савона, будущего трехкратного олимпийского чемпиона. Но этот результат аннулировали.
– И медаль отняли?
– К сожалению, да: кубинцы узнали о двух моих профессиональных боях и подали в суд…
– Если строго следовать правилам АИБА, боксер, вышедший хотя бы однажды на профессиональный ринг, пожизненно исключается из любителей. Вы тем не менее после скандала в Будапеште участвовали и в Олимпийских играх и даже в 2001 году стали чемпионом мира. Как вам это удалось?
– Вопрос в большей мере не ко мне. Переговорами с руководством АИБА занималась Федерация бокса Узбекистана. О чем они там конкретно говорили и договаривались, я не знаю. Мне объявили год дисквалификации, после чего позволили вернуться на любительский ринг.
– Вернемся в Белфаст. Итак, вы чемпион мира среди любителей, испытывающий большое желание стать профессионалом. Что было потом?
– Снова объявился промоутер Влад Уортон. Российские болельщики, конечно, его хорошо знают, поскольку он долгое время работал с Костей Цзю. Влад предложил подписать с ним контракт: мы были не против, но Ниязов поставил условие: долгосрочные отношения – в перспективе, а сначала – договоренности только по каждому конкретному бою. Если все устроит, тогда пойдем дальше вместе. Но не получилось – не сошлись характерами. А через некоторое время после поездки моего менеджера в Германию, в Гамбург, получили очень интересное предложение от местного клуба «Universum Box-Promotion»…
Я поехал туда в ноябре 2003 года посмотреть что к чему, провел там один бой и в марте следующего года подписал контракт.
– Тем не менее с какого года следует считать ваш профессиональный стаж? Два злополучных боя, проведенных в 1997 году, надо учитывать?
– Как сейчас говорят, я не парюсь по этому поводу. Но во всех моих профессиональных рейтингах эти поединки есть.
ХОЧУ ЖИТЬ В УЗБЕКИСТАНЕ!
– Вы обзавелись семьей уже в Германии?
– Нет, к тому моменту я уже был женат. Виктория приехала ко мне через пять месяцев, а 24 марта 2004 года у нас родился сын Артур.
– Виктория русская?
– Нет, она армянка, но родом тоже из Андижана.
– Значит, плов, манты, лагман и другие узбекские блюда готовить умеет?
– А иначе я бы на ней не женился!
– Кто она по профессии?
– Окончила Андижанский медицинский институт. Врач общего профиля. Для того чтобы получить специализацию, надо окончить магистратуру. Вика хочет быть гинекологом и сейчас учит немецкий язык, чтобы защитить в Германии свой медицинский диплом, а потом продолжить учебу.
– А вы немецкий знаете?
– Так, немного. Самое необходимое
– Жилье в Гамбурге оплачиваете сами?
– Нет, трехкомнатную квартиру для нас снял клуб. Она очень удобно расположена – в двух-трех минутах от зала, где я тренируюсь.
– Домой, в Узбекистан, скажите честно, тянет?
– Еще как!
– Значит, планов на немецкое гражданство нет?
– Нет. В будущем хочу жить только в Узбекистане.
– А Артур на каком языке больше любит говорить – на узбекском, армянском или татарском?
– В детском саду что-то лопочет по-немецки, но дома мы общаемся только по-русски.
КОГДА ОДИН СУДЬЯ ДАЛ НИЧЬЮ, СЕРДЦЕ ЕКНУЛО
–Многие СМИ после вашего боя с Николаем Валуевым сообщили, что вы оставили ему чемпионский пояс WBA, мол, изготовите для себя копию. Это в самом деле так?
– Как это оставил? Первый раз об этом слышу!..
– Заметно ли у вас изменилась жизнь после победы над Николаем?
– Если говорить о жизни в Германии, то не особо. Просто чаще стали узнавать на улице. Внимания со стороны прессы намного больше.
– Команда Валуева, как известно, перед боем с вами заказала в одном из ресторанов Штутгарта стол для победного банкета. Ваша сделала то же самое?
– У нас существует давняя традиция накрывать стол после таких шоу независимо от того, выиграли наши боксеры или проиграли. На сей раз был праздничный ужин, но я заглянул туда буквально на пять минут. Просто очень устал: отметился – и поехал спать в отель.
– Что, даже бокала шампанского не выпили?
– Не поверите, но я за всю свою жизнь не выпил ни грамма спиртного…
– Виктория в Штутгарте была с вами?
– Нет, она никогда на моих боях не присутствует. Так у нас заведено.
– Наверняка в мыслях часто возвращаетесь к бою с Валуевым. Признайтесь: чем соперник вас удивил?
– Трудно ответить. Скажу только, что вопреки ожиданиям мне очень удобно было боксировать, несмотря на его преимущество в росте. Наша с тренером тактика заключалась в том, чтобы выманить Николая на себя и действовать в контратаках. Но выманивать в итоге не пришлось, потому что он сам постоянно бросался вперед. А я удачно пресекал все атаки и очень быстро сбил весь его настрой.
– А когда поняли, что выиграли?
– В душе чувствовал это с самого начала последнего, двенадцатого, раунда. Но когда один из судей дал по окончании ничью, сердце екнуло…
– В самом деле не боялись габаритов Николая? Все-таки он на 40 кг тяжелее. Или в предматчевых интервью просто поддерживали себя бесстрашными высказываниями?
– Нисколько не боялся. Честно говоря, только после боя по-настоящему разглядел: какой же он огромный!
– Есть ли какие-то особенные слова, которые вы говорите себе перед выходом на ринг?
– Нет. У меня и талисманов нет. Надеюсь только на Бога.
– Почему вы называете себя Белым Тайсоном?
– Это не я так себя назвал. Майк Тайсон всегда был моим кумиром. В Белфасте после победы на любительском чемпионате мира сказал об этом в интервью местным журналистам, они написали потом, что я – Белый Тайсон. С тех пор и пошло.
– Правда ли, что руководство «Universum Box-Promotion» собиралось подать в суд на тренера Валуева за его, мягко говоря, нелицеприятные высказывания в ваш адрес во время боя?
– Я слышал какие-то разговоры об этом, но уверен, что до суда дело вряд ли бы дошло. У нас сейчас совсем другие задачи.
– Какие, если не секрет?
– Это опять же вопрос не ко мне. Знаю, что в августе планируется мое турне в ранге чемпиона мира по США, России и Узбекистану. Боев никаких не будет, просто встречи с поклонниками бокса, пресс-конференции. В том числе и в Москве.
– Давно были в столице России?
– В позапрошлом году. К сожалению, по очень печальному поводу. После тяжелой операции там умерла моя мама.
– Возможен ли бой с вашим участием в Москве?
– Не знаю. Что касается следующего выхода на ринг, то скорее всего он состоится осенью этого года. Это будет добровольная защита титула, и мне очень хочется, чтобы она прошла в Узбекистане. Ну а конечная цель – она у нас, супертяжеловесов, всегда одна – завоевать все пояса в самых престижных версиях.
Редакция благодарит за помощь в организации этого интервью представителя «Universum Box-Promotion» в Москве Вячеслава Каракаша.
ЧТО ПРЕДСТАВЛЯЕТ СОБОЙ ОРДЕН «ЗА ВЫДАЮЩИЕСЯ ЗАСЛУГИ», ВРУЧЕННЫЙ ЧАГАЕВУ
Он выполнен из сплава серебра 925-й пробы и покрыт золотом. Внешне представляет собой восьмиконечную звезду, грани которой выполнены рубиновым цветом. В центре ордена на фоне голубого земного шара расположена карта Узбекистана золотистого цвета.
ЛИЧНОЕ ДЕЛО
РУСЛАН ЧАГАЕВ.
Родился 19 октября 1978 года в Андижане (Узбекистан).
Прозвище: Белый Тайсон. Левша. Рост 185 см. Боевой вес 104–106 кг.
На профессиональном ринге провел 24 боя. 23 победы (17 нокаутом). 1 ничья.
Чемпион мира по версии WBA. Межконтинентальный чемпион по версиям WBA и WBO (2006). Чемпион Азиатско-Тихоокеанской зоны по версии WBO (2006). Тренер Михаэль Тимм. Менеджер Клаус-Питер Коль.
На любительском ринге провел 85 боев, в 82 победил. Двукратный чемпион мира (1997, 2001) в весовых категориях до 91 кг и свыше 91 кг.
БУДУЩЕЕ ЧАГАЕВА С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ АСТРОЛОГА ГРИГОРИЯ КВАШИ
Руслан Чагаев (Лошадь, Весы) – это всерьез и надолго (дрожите, братья Кличко, напрягись, Олег Маскаев!). Во-первых, он относительно молод (28 лет), во-вторых, Лошадь – это лидер супертяжеловесов (Мохаммед Али, Майк Тайсон). Ну и кто еще сомневался, что Лошади покажут себя в год Кабана? Остается объединить пояса всех остальных престижных версий – и дело будет сделано.
http://www.sovsport.ru/gazeta/default.asp?id=259754