Несколько раз ему пришлось демонстрировать свои умения на людях. Известный мастер каратэ и историк-исследователь Ричард Ким нашёл одно редкое упоминание об одном таком выступлении, которое состоялось в 1924 году. Данное упоминание сделано было журналистом Ансю Токуда, которому в детстве довелось наблюдать тренировку и показательные выступления Мияги и его учеников. Сам он до этой встречи некоторое время занимался Сюри-тэ, и, когда увидел групповое исполнение ката Сантин, он оценил его как "дикий и грубый вид тренинга". Показательные выступления состоялись по просьбе газеты "Асахи Симбун", и на них кроме демонстрации ката и бункай-дзюцу (расшифровок движений ката) Мияги показал ещё и несколько “трюков”. Так, например, он руками разорвал в клочья большой кусок сырого мяса, ударом нукитэ (кончиками пальцев) пробил плотную связку бамбуковых прутьев, сжал кулак и достал один из них. На кончики пальцев ноги он положил кусочек мела, подбросил его ногой и в прыжке попал по нему ударом другой. Зрители могли видеть чёткую белую отметину на подушечке под пальцами, оставленную мелом. Кроме того, он попросил зрителей нанести ему несколько ударов по телу деревянным шестом — никакого эффекта: ему не было больно! Большим пальцем ноги он поднял тяжёлую канистру с керосином и держал так долгое время, а голыми руками сдирал с живого дерева кору! И при этом Мияги заявил: "Своему умению я обязан каратэ. Всё, что вы видели, доступно каждому. Я не делаю ничего из того, что не в состянии проделать любой из собравшихся здесь. Возможно всё!"
Несмотря на долгие часы работы на макиваре у Тёдзюна Мияги не было видно грубых мозолей на костяшках кулаков, и связано это с тем, что больше внимания он уделял техникам защиты и атаки открытой ладонью. Излюбленными приёмами контратаки мастера были захваты, а также тычки пальцами в глаза противника и по жизненно важным органам. Один из его учеников, Мэйтоку Яги (ныне 10 дан, глава организации Мэйбукан) вспоминает: “В старые добрые времена говорили, что время в бою, потраченное на то, чтобы сжать кулак — это время, потерянное зря”. Сила хвата Мияги была поразительной. Его даже прозвали "Нику тигири Мияги", что означает "Мияги, разрывающий на куски". В некоторых источниках я нашёл сведения, будто Мияги мог подпрыгнуть и пробить ногой доски потолка. Подтвердить данное утверждение трудно, скорее всего, это не так. Однако Тёдзюн Мияги не любил делать показательные выступления, подчёркивая, что воинское искусство не имеет ничего общего с шоу. Однажды, один из журналистов, увидев в исполнении мастера Мияги столь необычные действия, спросил, почему он не зарабатывает на этом деньги и славу. Сэнсэй ответил на это так: “Если кто-то хочет увидеть нечто интересное, я имею в виду шоу, то пусть он направляется в театр или цирк”. Он был слишком высокого мнения о воинских искусствах, чтобы уподобить их развлекательному представлению.
Мияги продолжал тренироваться под руководством своего учителя Канрё Хигасионны вплоть до смерти мастера в 1916 году. Только на некоторое время он оставлял мастера, когда его забрали на службу в армию. Я нашёл также сведения, автором которых является Норими Госэй Ямагути, согласно которым Мияги ещё в 1905 году посещал Китай, пытаясь скрыться от призыва в армию. Мне было небезынтересно узнать это, однако, подтвердить эту информацию лично я не могу. В декабре 1910 года, после женитьбы, его мобилизовали и направили в Пятую Дивизию в лагерь Мияко-но-дзё, располагавшийся в Миядзаки-кэн, Кумамото на о-ве Кюсю. Там ему пригодились навыки самообороны, а также умение владеть шестом и копьём, которые Мияги переложил на штыковой бой с винтовкой (дзюкэн). Будучи человеком неглупым и богатым, он приложил усилия и средства для того, чтобы показать офицерам своё благородное происхождение. Этим он заслужил доверие старших по званию. Деньги, получаемые за службу и присылаемые родителями, он тратил на то, чтобы проводить время с офицерами и угощать их выпивкой. Вскоре он завоевал их доверие они даже решили доверить ему проведение занятий по физической подготовке и разрешили преподавать каратэ, но вскоре от этого отказались. Тренировки, являвшиеся для рядовых солдат общеобязательными, никто не хотел посещать: Мияги был весьма суров со всеми и начал с того, что приступил к обучению ударам. Вместе с рядовыми в одном ряду стояли и офицеры, выссказавшие желание научиться каратэ. После проработки базовой техники бойцы должны были отрабатывать на макиваре технику удара кулаком по нескольку часов, что не вызывало у них большого желания. После нанесения ряда ударов по макиваре у многих стали кровоточить руки, и они решили остановиться. Мияги, видя это, сказал, что надо бы ещё немного потерпеть. Наибольшее внимание Мияги уделил и тем военнослужащим, которые в момент прибытия Мияги в лагерь пытались показать, что они сильнее других и обладают большими правами, нежели другие. Теперь они получили урок. Короче говоря, Мияги показал старослужащим, что такое каратэ, и его зауважали.